Не светом единым
«Донесение настоятелю Святого ордена в Арране, да пребудет в ваших деяниях Свет, да изгонится вашим сиятельным ликом Тьма.
Как вам уже известно из прошлых донесений, настоятель, перевал в Суан-ти неспокоен. Опять повылезали из нор проклятые нечестивцы-кшаяри да шастает по тракту нежить, пугает честных торговцев. Только на вашу помощь уповаем настоятель ибо ближе арранского ордена никого к нам нет, а иные изгонители али чаровники к нам даже и не заглядывают. Думаю, вас заинтересует, ваше святейшество, странные излучения, эманациями именуемые, кои наш городской звездочет засек. Как ворожей он слабоват, но клянется, что странные эманации настолько сильны, что почувствует любой. Возможно, нечестивцы-кшаяри творят непотребное колдовство или выкопали артефакт невероятной мощи из местных древних захоронок где-нибудь в горах. Просим прислать кого-нибудь для разбирательства, настоятель.
Скупые округлые буквы, будто россыпь мелких серебряных монет.
«О, высокочтимый господин Деверре. Ваши донесения получены и приняты к сведению, но свободных от заданий инквизиторов сейчас нет, а нежить в ваших краях появляется не чаще, чем обычно. С народом же кшаяри отец нашего мудрейшего короля еще несколько десятилетий назад заключил перемирие, и будьте более терпимы, к тем, кто так отличается от вас. За сим прощаюсь.
Резкий почерк, буквы набегают одна на другую. кое-где на перо давили так сильно, что оно чуть не прорвало бумагу.
«Донесение настоятелю Святого ордена, да пребудет Свет, и думаю, вы дальше и сами без меня продолжите.
Дела не терпят промедления, настоятель. Вчера поднялось городское кладбище. Все. Думаю, вам не стоит описывать последствия.
Предупрежу ваши упреки в непредусмотрительности. Ранее мы обходились лишь заговорами некромантов, хранили могилы наших предков, а если и поднимался кто, то хватало обычно и воды освященной или оберега зачарованного. Сейчас же, как заверяет наш звездочет, странные эманации, исходящие из пещер Перевала прорвали всю защитную колдовскую сеть, еще в давние времена наложенную на город для упокоения немертвых.
Жители заперлись по домам, зомби бродят по улицам и скребутся в двери. Вам кажется это достаточной причиной для просьбы о помощи, настоятель? Я заперт в магистратуре вместе с несколькими подчиненными, с нами и звездочет, коий и обязался отправить сие письмо магической почтой.
Мы рассчитываем, что с наступлением дня, восставшие предки жителей нашего города ослабнут, и тогда городское ополчение сможет хоть немного освободить улицы. Но на многое не рассчитывайте, настоятель. Мы окраинный небольшой город, а не столица с собственным фортом. Если поторопитесь, может застанете еще кого-то в живых.
За сим прощаюсь.
«Не буду тратить время на витиеватые приветствия и извинения, градоуправитель. Вы и так понимаете, что вина моя безмерна. Помощь выслана, в предстоящем будут участвовать инквизиторы не только нашего Ордена, но и Саллемского, и верую, удвоенным силами они одержат победу над злом. Ждите их в ближайшее время и предоставьте им все, что они потребуют, сведения, жилье, припасы оружия и продовольствия ибо большинство из них собиралось в спешке и налегке.
Да пребудет с вами Свет.
Зомбяков оказалось не так много, сколько описывал в напутственной речи растерявший былую невозмутимость настоятель Арранского ордена. На две дюжины злых, усталых, вымотанных паршивой дорогой и постоянными дождями инквизиторов их даже оказалось мало. Семирен всегда был небольшим городком, скорее даже разросшимся поселком, мало людей рождалось, мало умирало, поэтому с разбредшимся по городу кладбищем мы справились быстро. Особо древние неупокойнички рассыпались еще до нашего прихода, неизвестный посыл магии, поднявший их, был силен, но даже его не хватило, чтобы долго удерживать вместе высохшие древние кости. Более свежие мертвячки довольно резво уматывали от нас, безошибочно чуя, что с инквизиторами шутки плохи. Особенно стойкие и быстрые даже забирались на крыши, хоронились под скатами, прятались в печные трубы, откуда их черта с два достанешь и только глухо и тоскливо выли ночью. Город принял презанимательный вид.
Градоуправитель хмурой тенью изредка заглядывал в гостиницу, где бесплатно остановились все инквизиторы и спрашивал, не поняли ли мы, в чем причина такой подвижности предков горожан. Он был низеньким, тщательно выбритым, настолько тщательно, что на щеках виднелись порезы, с мешками под глазами и привычкой изъясняться на редкость язвительно, когда его что-то злит. В последнее время его злило все. Но причина магического воздействия не находилась. С нашим прибытием все затихло, никаких посторонних чар не ощущалось, но и уехать просто так было нельзя. Слишком большой шум поднялся. Нас сюда собирали в спешке, срочными депешами вытаскивая с заданий. Еще бы, за игнорирование прямой угрозы и просьбы о помощи, и хоть и небольшой город, но в осаде нежити, Совет по головке не погладит. Скорее Кристиан Арранский рисковал своей башки лишиться, а заодно и должности настоятеля. Но как обычно, когда кто-то лоха… ошибся, кто разгребает ходячие скелеты? Ну конечно Саллемский орден. Нет, как шеф его костерил. Даже на тролльем такого не завернешь. Но в помощи отказать не смог.
– Иди сюда. Иди сюда, вонючка. – ласково позвала я, наполовину высунувшись из окна и тут же попав под ледяной ливень. В темноте трудно было хоть что-то разглядеть, сырой туман и льющий как из ведра дождь не очень-то этому помогали. Внизу черными бездонными ямами угадывались лужи.
– Ну как? Вы его там видите? – борясь с брезгливостью, хозяйка дома тоже высунулась вслед за мной в окно, чуть не выпихнув меня вниз.
– Слезьте, – просипела я, – дышать трудно. – Н-да уж. Этой грудью она могла бы вскормить явно не одного сына, а половину города.
– Мамка, а можно мы его себе оставим? – тут же продолжил канючить ее отпрыск, белобрысый десятилетний шалопай. Увесистые подзатыльники мамаши затыкали его хорошо если на пару минут. – Я о нем заботиться буду.
– Ага, хорошее домашнее животное, – хмуро поддакнула я. – Не ест, не пьет. Ну, а к запаху притерпеться можно.
– Вы издеваетесь?! – с тихой, но ощутимой яростью в голосе прошипела тетка. Это был не первый дом за сегодняшний день, а уже пятнадцатый, и я хотела если не поиздеваться, то хоть согреться.
Мрачный взгляд в мою сторону. Между этой почтенной милсдарыней и оборотнем, встреченным в полнолуние, я бы трусливо выбрала оборотня. Я вздохнула и полезла обратно. Капли стекали по вискам, затекали за шиворот, холодили позвоночник. Этого зомби я уже ненавидела, как праведно не ненавидел ни один инквизитор оскверняющую свет нежить. У меня было подозрение, что он перебирался с крыши на крышу, избегая радостной встречи со мной. И заставляя бегать за ним по всему городу.
Я вылезла полностью и по шаткому карнизу поползла вперед. Дождь обрушился на меня холодной беспросветной моросью, толкая вниз. Одна рука чуть не соскользнула, но я вовремя прижалась к стене и сохранила равновесие. Падать до земли было довольно недалеко, всего два этажа, да и глубокие грязные лужи наверняка смягчат. Вот из-за луж падать чертовски и не хотелось. Я с усилием продолжила ползти, уже чуя, как в груди разрастается привычное ощущение близкого присутствия нежити. Очень близкого. Ощутимо запахло гнильем, тленом. Мокрыми старыми тряпками. Ну вот мы и встретились, дружок.
Я наконец различила скорчившуюся под скатом крыши фигуру. Глаза мертвяка тускло мерцали в вечерних сумерках двумя белесыми холодными огоньками. Свойство, приобретенное послесмертным изменением и предстоящим долгим существованием в ночи. У вампиров тоже светятся. Не так заметно, более приглушенно, они умеют вовремя отводить глаза, до того как странный блеск в них станет вызывать подозрение. Но в хорошо освещенном помещении то, что обычно выдает их с головой и клыками, становится их преимуществом. Глаза мягко мерцают, почти завораживающе, придавая взгляду какую-то таинственность и глубину. Много раз замечала у Ладислава. Немудрено, что старая нежить умеет очаровывать, с таким то взглядом.